Шаги за дверью становились все более отчетливыми. Было слышно, что кто-то подошел к квартире. Тяпкин стоял с другой стороны ни жив, ни мертв и, ждал. Человек вытер ноги о коврик и постучался. Почему он не позвонил? — подумал он и присел на корточки, чтобы посмотреть в замочную скважину. Там были видны серые мужские брюки. Тяпкин зажмурился и перестал дышать. Между тем, человек постучал еще раз. Все, пришли забирать, — грустно подумал он и перекрестился.
Вам телеграмма, — послышался голос из-за двери.
Услышав это, Тяпкин тут же воспрянул духом и, захохотав, отворил дверь. Через секунду на его руках защелкнулись наручники.
— Тяпкин Альберт Альбертович, вы обвиняетесь в мошенничестве, — объяснил задержание лжепочтальон, — проедем в отделение.
— Но…, — не успел опомниться Тяпкин, — я еще не готов. Я должен привести себя в порядок, одеться, побриться, подстричься. Я не имею права предстать перед судом в таком виде. Сами подумайте, что обо мне подумает дорогой господин судья, вынося мне суровый, но справедливый приговор?
— Тихо, — безэмоционально прервал его милиционер, — пройдемте.
— Господа, — улыбнулся Тяпкин остальным присутствующим при задержании, — не будем забывать об этикете. Пройдемте ко мне, выпьем по рюмашке чудесного коньяка, который мне только вчера прислала моя любимая тетушка Соня. Не откажите мне в последней любезности. Все равно я никуда уже от вас, мои дорогие, не денусь.
Милиционер посмотрел на остальных. У всех в глазах читалось одно — мы не против.
— Ладно, уговорил.
— Прошу.
Все, включая понятых, прошли в квартиру хлебосольного Тяпкина.
— Можете не разуваться, у меня в квартире не убрано, — сказал он, приглашая всех на кухню, — прошу вас, господа.
— Ну ты, зубы не заговаривай, — грубо сказал милиционер, — давай, тащи коньяк.
— Как не красиво с вашей стороны, — укорительно покачал головой хозяин, — я ведь вам лично ничего плохого не делал.
— Не успел, — милиционер достал чистый бланк, — заодно сейчас протокол задержания заполним тогда.
— Это правильно, — одобрительно кивнул Тяпкин, — не будем терять времени. Вот только наручники бы, господин милиционер, а то очень не очень удобно коньяк разливать.
— Разбежался, может еще в магазин попросишься сбегать?
— Господин милиционер, — улыбнулся Тяпкин, — мне уже 52 года. Ну куда я побегу? Вас тут вон сколько, 4 человека. Ну подумайте.
— Да снимите уже наручники с него, в самом деле, — вступилась за него Маргарита Никитична, соседка, которая в данном деле проходила в качестве понятой.
— Конечно, — поддержал ее Петр Ильич, сосед напротив, — Альберт Альбертович — очень порядочный, он обманывать не станет.
— Так, хватит, понятые, — вступил с ними в перепалку милиционер, — нам лучше знать, станет он врать или нет! Я сам коньяк разолью.
Налив только себе милиционер приготовился к допросу к допросу.
Тяпкин опустил голову и присел на табуретку.
— Маргарита Никитична, Петр Ильич, садитесь пожалуйста, — подвинул он еще два стула, — прошу вас.

Страницы: 1 2